Современная философия: Фридрих Ницше

Схема 7.4. Современная философия: становление и основные направления. Фридрих Ницше

Фридрих Ницше Два конкурирующих начала и силы порождают бесконечную трагедию жизни – дионисийское (стихийное и разрушительное) и аполлоновское (вносящее меру и гармонию)
Классическая философия, наука и христианская мораль враждебны дионисийскому началу жизни, так как пытаются его ограничить и обосновать мораль раба
Необходима переоценка ценностей, признание воли к власти высшим достоинством жизни
Сверхчеловек, способный сам создавать моральные ценности, – высшая цель жизни. Только сверхчеловек способен вынести вечно повторяющуюся и всегда изменяющуюся жизнь

Фридрих Ницше (1844-1900) – немецкий философ, творческий последователь Шопенгауэра. Сделал жизнь и волю к власти основным объектом философского анализа. Главные произведения – "Так говорил Заратустра" (1885), "Воля к власти" (1901).

Искусство, а не наука или мораль, объясняет трагедийность бытия. Все есть результат столкновения двух непримиримых начал – аполлоновского и дионисийского. Аполлоновское начало – все, что ограничивает дисгармонию мира (причинные связи, мера, гармония, культура, мораль). Дионисийское начало – спонтанная сила, источник дисгармонии мира.

Воля к жизни, власти, к сверхчеловеку начинается с осознания в себе дионисийского начала и решительного избавления от всего, что ему противодействует – прежде всего традиционных моральных [христианских] ценностей. Сверхчеловек стоит "по ту сторону добра и зла", он – творец своих моральных норм.

Мир – вечное становление и прехождение (но не бытие в смысле Парменида). "Мир существует; он не есть нечто становящееся и нечто преходящее. Или, вернее: он есть нечто становящееся и нечто преходящее, но он никогда не начинал становиться и никогда не переставал преходить – он сохраняется и в том и другом… Он живет сам собою: его экскременты – это его питание" ("Воля к власти").

Мир есть вечное и бессмысленное повторение и возвращение. "Если мир позволительно помыслить как определенную величину силы и как определенное число центров силы… то из этого следует, что в той великой игре в кости, с какой можно сравнить его существование, ему, миру, суждено проделать поддающееся исчислению количество комбинаций. В бесконечном времени любая из возможных комбинаций рано или поздно, но когда-нибудь была достигнута; больше того – она была бы достигнута бесконечное число раз" (там же).

Познание и наука не указывают правильного смысла жизни. "Мы ошпарены кипятком познания и до очерствелости охлаждены познанием того, что в мире ничто не свершается божественным путем, ни даже по человеческой мере – разумно, милосердно или справедливо: нам известно, что мир, в котором мы живем, небожествен, неморален, "бесчеловечен", – мы слишком долго толковали его себе ложно и лживо, в угоду нашему почитанию и, значит, в угоду некоей потребности" ("Веселая наука").

Жизнь имеет лишь один смысл – волю к власти. "Живое существо прежде всего старается проявить свою силу – сама жизнь есть воля к власти: самосохранение есть только одно из косвенных и многочисленных следствий этого" ("По ту сторону добра и зла").

"Жизнь не имеет иных ценностей, кроме степеней власти – если мы предположим, что сама жизнь есть воля к власти" ("Воля к власти").

"Всюду, где было живое, обнаруживал я волю к власти; и даже в повиновении слуги находил я стремление быть господином" ("Так говорил Заратустра").

Жизнь как постоянное возвращение требует переоценки ценностей и оправдания появления новой и высшей ценности – сверхчеловека. Сверхчеловек – тот, кто способен преодолеть раскол самого себя па "жалкого и слабого человека" и "великого и изумительного Бога", понять, что "Бог умер", и самостоятельно создавать свои собственные ценности и правила поведения.